Мало ли охотничьих и рыбацких изб разбросано вблизи наших северных поселений. Почти у каждой такой избы своя история. С этими избами связаны судьбы людей, живущих ныне и когда-то проживавших в этих местах.
Чаще это маленькие, простенькие постройки, сколоченные из имеющихся рядом подручных строительных материалов. Есть крыша над головой, окошечко, лежак для отдыха и в лучшем случае небольшая печь для обогрева.
“Трудное время переживала наша страна в конце 41-го года. Враг стоял у стен Москвы. Оказался в блокаде Ленинград. Немцы вошли в Крым. И как часто бывало раньше, в этот тяжелый момент партия обратилась к коммунистам. Была объявлена партийная мобилизация.
По этому решению коммунисты на фронт отбирались и направлялись не военкоматом, а райкомом партии. Нужны были хорошие партийцы, могущие вести политическую работу среди красноармейцев. Районная партийная организация, насчитывающая тогда около 500 человек, выделила для отправки на фронт восемнадцать коммунистов.
“Великая Отечественная война, Северный флот, северные конвои, ленд-лиз…. Для людей старшего поколения это очень близкие, понятные слова. Для того, чтобы нынешнее и будущие поколения знали, что они значат, я бы хотела напомнить о своих земляках, воевавших на Северном флоте, участвовавших в сопровождениях союзных караванов и защищавших их продвижение в дивизионах береговой охраны.
В год 75-летия первого союзного конвоя «Дервиш» село Койда вспоминает своих моряков-земляков. В морских боевых походах пришлось участвовать многим нашим землякам. Одним из них был Матвеев Василий Леонтьевич, служивший на сторожевом катере СКР-78. Он погиб в районе Гавриловских островов Мурманского побережья в начале ноября 1942 года.
Стоит на Мезени со своим замечательным, громким прошлым и скромным, тихим настоящим, маленькая деревушка Погорелец. Стоит она 455 лет, привлекая своей самобытностью, красотой и радушием людей местных и приезжих.
Погорельце наш родительский дом, где живёт добрая, приветливая и любящая мама — Елизавета Максимовна Гудаева. 4 ноября 2016 года ей исполняется 90 лет.
Думаю, в праздник сельских тружеников стоит писать не только о тех, кто, несмотря ни на что, продолжает работу в нашем сельском хозяйстве. Не меньшего внимания заслуживают и те люди, которые отдали ему всю свою жизнь, добросовестно трудясь на наших полях, лугах и фермах и которых уже нет с нами. Я хочу вспомнить сегодня добрым словом Евгения Александровича Гудаева. Тем более что для этого есть ныне серьезный повод: он ушел из жизни в начале октября 20 лет назад.
“Великая Отечественная война — событие, которое коснулось каждой семьи. И моя семья не исключение. Я бы хотела рассказать о своем деде. Медведев Александр Васильевич, родился 1910 году в селе Долгощелье, что в Мезени. Военную службу проходил на Балтийском флоте, на известном линкоре «Марат». После службы вернулся на родину, а после переехал в рыбацкий поселок Шойна. Во время войны был помощником капитана на военном корабле, участник Арктического конвоя. Сопровождал торговые, боевые корабли, крейсеры и эсминцы из Исландии в порты Мурманска и Архангельска. Путь конвоев лежал вокруг оккупированной Норвегии в северные порты СССР и был особенно опасен из-за прохождения вблизи баз немецкой авиации, подводного и надводного флота, а также из-за преобладающих в этих водах плохой погоды.
Нет в России уголка, где бы не стояли памятники участникам Великой Отечественной войны. Города и поселки, села и деревеньки, и даже безлюдные просторы тундры. Недавно на полуострове Канин установлен гранитный обелиск, увековечивший память воина-оленевода Ивана Макаровича Латышева.
Потомственный тундровик Иван Латышев был одним из 12 детей в оленеводческой семье Макара Ефремовича и Агафьи Изосимовны Латышевых. По рассказам его внучки, Анны Ждановой, когда в стойбища Канинской тундры пришла весть о войне, старшие сыновья в семье были уже немолоды, и призыву не подлежали. Воевать пошли их сыновья и младший брат Иван, у которого на тот момент уже была семья и двое детей. Его племянникам не суждено было вернуться с войны, а их имена увековечены в Книге памяти Ненецкого округа.
В дни, когда на нашу страну напали фашистские захватчики, под ружье встали тысячи мужчин разных профессий. Токари и фрезеровщики оставили свои станки, артисты покинули сцену, ученые простились со своими исследованиями. Учителя тоже сменили строгий костюм на военную форму, а указку и классный журнал — на оружие.
Просматривая сегодняшнюю от 30 сентября 2021 года газету "Нярьяна
Вындер" я увидел статью нашей землячки по Шойне Ирины Ханзеровой. Статья с
названием "Пусть фото покажет, а память расскажет" содержит несколько
фотографий, в том числе и фото, размещенное у меня здесь в начале статьи.
На фотографии поселок Шойна на полуострове Канин, 1958 год. Шоинский песчаный бархан. И сидит на фоне этого песчаного Шоинского бархана Людмила Васильевна Хомич. "Удивительная женщина, учёный-лингвист, кандидат исторических наук, преподаватель ненецкого языка Северного отделения института им. Герцена, научный сотрудник Института этнографии, автор десятков монографий, учебников для национальных школ и самой первой и единственной до сих пор научной фундаментальной энциклопедии по истории изучения, происхождения, этногенезу и культуре самодийских народов – книги «Ненцы». Сегодня Людмиле Васильевне исполнилось бы 100 лет".
Посвящаю всем, кто в разные годы выехал из поселка Шойна, но для кого этот небольшой Заполярный поселок остается Малой Родиной. Автор видео Гудаев М.В.
Видеоматериалы о ветеранах Великой Отечественной войны. Посёлок Шойна, полуостров Канин. Автор – Гудаев М.В. г. Новодвинск, апрель 2015 года.
Да, Шойна – рыбацкий поселок. В 60 – 70 годах эта песня была очень популярна. Все считали, что она написана именно для их села, поселка, деревни. Автор видео Гудаев М.В.
Моё первое знакомство с посёлком, в те годы становищем, Шойна, происходило летом 1948 года, когда меня в возрасте двух лет мать привезла сюда морем из поморской деревни Койда, что в Мезенском районе. Воспоминания тех далёких лет, конечно, очень туманны и не полны. И лет было маловато, да и период времени уже прошёл большой. И всё же кое-что я помню, в том числе и из рассказов моих родных.
Поколение выросшее в советский период помнит, что наиболее массовой формой почтового общения была простая почтовая открытка. Открыткой родственники и друзья поздравляли друг друга с праздниками и с днями рождения. Открытка была хорошим способом коротко сообщить родным свои последние новости. Да, были письма, телеграммы но открытки с красивыми рисунками, совпадающими часто с темами самого поздравления или сообщения, было трудно заменить.
Сколько же времени каждый из нас провёл в кинозале старого Шоинского клуба. Раньше об этом никогда не думал, а вот сейчас, вспоминая, удивляюсь. Край земли, клуб на берегу реки, считай моря, а дальше – река, море, просторы пустынной северной части полуострова Канин и Ледовитый океан. И мы, зрители, сидим и смотрим десятиминутный киножурнал о событиях в стране и мире и полуторачасовой кинофильм, это если одна серия. Иногда смотрели сразу и двухсерийные фильмы. Зал всегда полный.
Как быстротечны годы?
Живём, живём, а оказывается нам уже не десять лет, а аж семьдесят три. Детские воспоминания не дают нам в старости покоя.
Вспоминаю далёкий пятьдесят шестой год. Мне 10 лет (7 да 3). Прошло семь лет нашей безвыездной жизни в далёкой заполярной Шойне. В октябре 1949 года в Мезенской больнице умирает отец, вернувшийся с войны больным. Мать не может выехать на похороны из-за отсутствия транспорта. Отца хоронят родственники, проживающие в те годы в Мезени. Только летом 1956 года матери удается вылететь на самолёте в Мезень на могилу отца. Берёт с собой она и меня.
Мы вспоминаем часто тех, кого давно уж нету с нами,
Своих родных, учителей, друзей, соратников. А сами?
Да нам самим за шестьдесят, болезней тучище с годами,
Но возвращает Память нас зовущими из детства голосами.
В моем материале речь пойдет о двух братьях из башкирской деревни Чишма Дюртюлинского района. Их звали:
Хайруллин Фахрулла Хайруллович – 1914 года рождения и Хайруллин Хатмулла Хайруллович (Александр Григорьевич) – 1921 года рождения.
Одного из них, Александра Григорьевича Хайруллина и его семью, я хорошо знал по жизни в 50 – 70 годах в поселке Шойна, что на полуострове Канин в Архангельской области.
Разыскивая материалы на земляков, участников Великой Отечественной войны, мне удалось многое узнать о двух братьях. Хочу поделиться этими интереснейшими материалами с другими земляками.
Дмитрий Николаевич Кузнецов родился 28 мая 1923 года в деревне Лампожня, Мезенского района, Архангельской области, в семье крестьянина. Родители после революции занимались сельским хозяйством, позднее отец был служащим, работал в городе Мезени. В 1934 году вся семья переезжает в становище Шойна, Канино-Тиманского района Архангельской области. Здесь Дмитрий окончил в 1938 году неполную среднюю школу. Поступив в 8 класс Мезенской средней школы, окончил ее в 1941 году. После окончания школы переехал к родителям в становище Шойна.
(Статья из газеты Нярьяна Вындер от 23 июня 2016 года. Автор - Лариса Торопова.)
Нил Тихонович Корнеев… Поскольку родом я из Нижней Пеши и жила там до десяти лет, это имя слышала не раз. Знала, что Нил Тихонович – замечательный учитель математики, в свое время возглавлял Нижне-Пешскую среднюю школу, Канино-Тиманское роно. Я училась в школе с его детьми – Людмилой и Владимиром. В общем, казалось, что все об этой семье мне известно.
Но разговорилась недавно с Людмилой Владимировной Бурдиковой и с удивлением узнала, что, оказывается, Нил Тихонович (муж ее сестры Тамары) был блокадником, будучи подростком, он вместе с ленинградцами пережил все ужасы того времени.
Май, весна! Позади долгая суровая заполярная зима. Наступил полярный день, когда и днем и ночью светло. Потоки ярких солнечных лучей отогревают не только землю, но и души человеческие.
В природе все просыпается. Земля освобождается от снега, реки и море ото льда.
Весной мы начинаем воспринимать каждую мелочь окружающего нас мира как-то особенно остро.
Теплый южный ветерок ласково гладит наше лицо, привыкшее за зиму к холодным северным ветрам.
Благодаря серии фотографий Василия Сенькив, фотографа из Шойны, размещенных в одноклассниках, мы, бывшие жители поселка Шойна, стали очевидцами сноса старого здания под названием “Седьмой барак”.
Такие бараки были построены в поселке в тридцатые – сороковые годы прошедшего столетия. Они предназначались для проживания сезонных рабочих, приезжавших в далекий заполярный поселок Шойна со всей Архангельской области на летние заработки.
В июне следующего 1903 года из Мезени на Канин выехала финляндская экспедиция, состоявшая из профессора. Гельсингфорсского университета Вильгельма Рамзая, известного геолога и знатока Фенноскандии, работавшего в России и раньше на Кольском полуострове, его помощника — студента Ф. Тегенгрена и энтомолога Б. Поппиуса, на котором лежали вообще все биологические (в том числе и ботанические) наблюдения. Обследование Канина являлось дальнейшим продолжением фенноскандийских, в частности лапландских, работ Рамзая.
Исконный транспорт ненца — оленья упряжка (запряженные один или несколько оленей в оленьи нарты). Это и средство транспорта при перекочевке с места на место, и средство, используемое при выпасе оленей.
Несмотря на кажущуюся примитивность, конструкция нарт учитывает многовековой опыт их использования в условиях тундры. Благодаря этому нарты могут годами эксплуатироваться, не разваливаясь.
Если коренные жители Африки особо не печалятся о своей одежде. Ходить под палящими лучами солнца можно и в том «в чём мать родила», то в Заполярье с лютыми морозами и холодными северными ветрами так не пойдешь. Да и летом-то особо без одежды на улицу не выйдешь.
Где же можно было взять одежду в те далёкие времена? Незаменимую роль в этом, конечно, сыграли олени, да и другие животные, обитающие в тундре. Вот их шкуры ненцы и позаимствовали себе и для одежды, и для жилища. Женщины семейства обшивали всех и себя, и мужчин, и детей. Оттачивалось мастерство такого шитья и передавалось от поколения к поколению столетиями.
Обживая просторы Крайнего Севера, ненцы научились противостоять суровым условиям природы, брать у неё всё необходимое для жизни. Здесь проявилась их природная смекалка и мужество.
Наряду с одеждой первой необходимостью была пища. Главным блюдом для ненца, конечно, всегда являлся олень. Наиболее лакомое блюдо — мясо только что убитого оленя. Поедание мяса только что убитого оленя своего рода праздник для ненца. Лакомым блюдом считались молодые оленьи рога.
«Здесь, на полуострове Канин, простираются родовые земли представителей ненецких родов, давших начало современным тундровикам, кочующим нынче по воргам Толстого и Тонкого носа. Тут, на просторах Дикарского кряжа, рек Мадахи и Надтей, Малой и Большой Камбальниц, на сопках Бугреницы и Ханибце седа, находятся их корни, их истоки, основа основ жизни оленеводческих родов полуострова Канин.
Оказывается, среди ненцев были не только те, которые противились христианской вере и до конца были верны своей, языческой. Были и такие, которые хотели примкнуть к христианской вере и становились изгоями в среде своего народа.
Из книги известных краеведов Архангельской области Николая Окладникова и Владимира Матафанова «Путь христианства на Севере» следует, что в конце июля 1825 года некто Хэхуля Баракулев «был изгнан соплеменниками за приверженность христианству, откочевал в устье реки Шойны и поставил там дом». Почему Хэхуле Баракулеву приглянулся именно этот район Канина сказать трудно, но догадаться можно. Во-первых, каждый год весной и осенью оленеводы, зимующие в Мезенских лесах, кочуя с севера на юг и обратно и двигаясь по западному побережью полуострова, не обходили эти места и останавливались здесь. Для них эти места были знакомы и почитаемы.
